Самоистязание в любви

Ни восход, ни закат, ни шелест травы, ни буйство цветов, ни пение птиц, ни сама атмосфера – прана, в которой для нашей с вами жизни есть все, – не предназначена кому-то одному из нас. И никто за все это нам не предъявляет счет. Но даже этого мы можем не замечать, если не будем открытыми, если язык постижения жизни не станет нашим родным языком.

Мы взрослеем, наш ум развивается, и вот мы уже находим себя в симпатии, интересе, добре по отношению к одним и неприязни к другим. Придя к половой зрелости, мы предпочтем сузить мир наших открытий и чувств до одной девочки, до одного мальчика.

Испытывая многогранность, половодье чувств, их противоречивость, мы стараемся расправиться с ними, сделав их однородными и понятными для нас в их утилитарном применении. Но тут обнаруживаем, что магия великолепия отношений начинает пропадать и сменяется столкновением нашего «я» с притязанием на знание, как это должно быть, без внимания к тому, как у нас с вами это происходит. Невинность заканчивается тогда, когда единый поток энергии, предназначенный для постижения жизни, перенаправляется на объект обожания со всеми нашими проекциями на него. Мы взрастили в себе страдающую самость, которая ищет себе подругу или друга, потому что страдать вдвоем гораздо веселее.

Женщина в крайней степени страдания, взрастившая идею спасения себя в любви, становится одержимой, причем в голове, оставаясь неумной, закрытой, незрело-зеленой, неспособной быть с мужчиной в реальности, но зато расщепленной, отверженной от себя, пребывающей в разладе с собой из-за того, что до сих пор не нашла любви, и самоистязающей в силу расщепления, начав собственное разрушение еще до того, как кто-то найдется и станет этой неугомонной женщине в любви-ненависти парой. Как только найдется этот многострадальный мужчина – деструктивизм расширится, вместо любви окажется страх, а ненависть поднимет голову. Женщина начнет прятаться за ненавистью, она, зная себя, никогда не сможет поверить, что ей могут быть предназначены хоть крохи любви. Она находит себя воюющей с мужчиной, подавляя его всеми немыслимыми способами, парализуя его, чтобы он не смог рассмотреть ее истинное лицо. Женщина взвинчена до безобразия на почве любви с гипертрофированной надеждой на счастье.

Мужское самоистязание в любви скромнее женского, питающего себя надеждой и воинствующего. Мужчина может стать крайне удрученным, потому как он сразу ударяет по половому центру, подавляет секс, сексуальное желание, которое будет разрастаться буйным цветом в подсознании. А снаружи будет царить холод, игнорирующий женское присутствие, подавляющий все виды реакций на женщин, вплоть до расширенных зрачков. При этом боль и растравленность растут изнутри, затмевая все аспекты жизни и сводя саму жизнь на нет. Отражения страстей при глубоком подавлении могут начать преследовать этого горе-мужчину. Потому что сексуальная подавленность мужчины опасна, в нем растет ненависть к женщине, он может прийти к мизогинии, стать насильником и убийцей. А пока загнавший себя в ловушку неопытный любовник, пытаясь облегчить свою участь и избавиться от отражения, начинает искать анестезию – принимает алкоголь или наркотики, становится запойным игроком или сумасшедшим политиком, злостным властелином или безумцем от секса. И потому все человеческие сообщества были лояльны к мужскому сексу. Мужчине на десерт предназначалась женщина – милое создание, а не приговоренное в браке существо, потому что в собственной жене он меньше всего видел женщину. Смирившись и узаконив друг друга, отыскав в лице друг друга психологическую безопасность, сделав жизнь рутинной и механичной, они обнаружили, что секс их завял, послужив только приманкой для совместной закрытости. Мужчина так и бегает по миру, задравши хвост, вкушая от тел женщин разных народностей и возвращаясь как ни в чем не бывало к жене под юбку.

Самоистязание в любви – это глубокая ненависть к себе за то, что не смог получить в жизни то, что хотел, и страшное отражение, что все имеют что хотят, счастливы и благополучны даже в своей бедности и безлюбовности и только вы жаритесь в адском огне безлюбовной жизни. Избегая жизнь, подавляя себя, в силу страха дрессируя окружение как цуцика, мы обязательно взрастим могучее дерево компенсации любви, которая, как ливанский кедр, должна стать неземной и перепеленать все наши раны, возникшие из нашей внутренней темноты, мелкости существования и узости мышления. Любовь должна будет затопить нас елеем, чтобы мы смогли расслабиться от борьбы с собой и найти самозабвение, и тогда нам не придется жить, изо дня в день всматриваясь в нее. Чумея от самих себя, не зная, как нам быть в собственной жизни, мы истерически ищем любовь в надежде, что она спасет нас от самих себя. Может ли это сделать любовь? Да! Мы слышали звон, но не знаем, где он. Любовь – это открытость, осознание того, что нам нужен другой, и всех своих нужд: моральных, этических, сексуальных, материальных. Когда каждый день проживается так, как есть, безусловно, завершая все предназначения этого дня.

Самоистязание – это сладострастная форма причинения себе боли, не только физической, но и психологической, когда жизнь отравляется за несвершившиеся проекции и в силу расщепления, одна часть вас воюет с другой вашей частью, притязая, укоряя, обзывая, ненавидя, преследуя, отравляя существование умопомрачением, при этом бредя о светлой, небесной любви. Но темнота не может жить при свете. Если в вас царит боль и агония, то вы назовете любовью ревностный бред, и ваш любовник должен будет быть еще более изощренным в любовных пытках. Вы можете создать садомазохистский союз, и больше вам не придется заботиться о том, что вы скучно живете. Но, по сути, это невеселое занятие. Вы не сможете причинять себе боль бесконечно, вам придется расширить этот порочный круг, и многие, и в частности тот, кто с вами идет по жизни, могут оказаться в этом психологическом аду. Но и вы не останетесь внакладе, отражение будет причинять вам безмерную боль. Тогда это становится невыносимым, и человек в своем избегании себя приходит к суициду.

Через любовные перипетии необходимо проходить без самоистязания, находя в них усладу. Благодаря этой усладе мы взрослеем, а взрослея, можем разумнее и активнее проявлять себя. И через противостояние мужчины и женщины, столкновение их противоположностей выбивается та искра, которая притягивает их друг к другу. Но это только начало их совместного путешествия. В этом долгом и одновременно коротком путешествии по жизни в силу любви они должны будут найти собственную душу. Ну а если найдут, раскроют ее, то первое, что обнаружат, – душу другого. Тогда все мучения закончатся. Они узнали все, что необходимо для жизни. И начали восхождение.

Ну а для начала нужно научиться любить без страдания.

Эмоции развития:

• При выражении своих чувств – оставаясь наблюдателем
• Все потребности в другом отмечая вниманием
• При задержке и мучительности мыслечувств возвращаясь в момент
• Не растравливая чувства по поводу прошлого – только отражая
• Все проекции на будущее воспринимаются и осознаются
• Находя себя в непосредственном отклике
• Не переиначивая увиденное и услышанное
• Пребывая в неперсональной любви
• Делая все с любовью
• Живя любя