Тоска. «Облачность ума: анатомия тоски и побега от настоящего»

Но это не жалкое существование, а мгновения самой жизни, которые требуют нашего присутствия. Но нам нет дела до них. Мы всегда в бегах, потому как все интересное и захватывающее где-то, но не там, где мы. Изнывая от скуки и тоски, мы тешим себя мечтой и надеждой, что однажды завоюем все социальные вершины и станем достойными людьми. А пока всеми немыслимыми способами стараемся уйти, избежать того, что есть. А то, что есть, нам трудно рассмотреть в силу нашего отсутствия и дальнозоркости.

На человека в полном смысле наваливается тоска, как только он перестает бежать и устремляться – при такой скорости ума он не может делать это бесконечно. Не успев закончить с одной целью, которая исчезает из его поля зрения, он бежит к следующей, которая может оказаться вымышленной, как и первая.

Но не в этом страсть. Кого волнует цель? Задача – всегда бежать за горизонт, чтобы жизнь не застукала на месте. Это наша игра с жизнью.

Но сколько бы мы ни бегали, нам придется передохнуть и возвратиться к себе.

А вот и мы и наше безрадостное, тоскливое «здрасте» самому себе. Что делать с собой, как быть, как жить? Мы жили, не видя самого себя, мало обращая внимание на живущего, и при встрече с самим собой узнаем неприкаянность и становимся несчастными. Вот тогда в ход идут спиртное, транквилизаторы, наркотики, извращенный секс – мы любыми способами пытаемся уйти то своей тоски.

Но мало что может спасти человека от самого себя, если он не осознан и не готов встретить то, что есть в нем. Тогда любой ценой нужно искать вожделенный предмет нашего устремления. И в новом устремлении мы сможем забыться или тосковать по несбывшейся надежде. Потому что мы живем тоскливо и можем не подозревать об этом. Склонность к тоске и саможалению или к агрессии и требованию – это эгоцентричные проявления человека, пытающегося контролировать все и вся в страхе перед жизнью и ее недетерминированностью. Паскудство заключается в том, что потребность тоскливого человека – рассеивать, как миазмы, жалобу и тоску, становясь нетерпимым к проявлению здравомыслия. Становится очевидной его выраженная попытка зачахнуть в тоске.

Тоска – это облачность ума, его затянутость пеленой беспросветности. Если вы всегда жили со смыслом, вам нужна будет передышка от наносного, и тоска сделает свое дело. Она оставит вас без смысла и ориентиров, освободив ум в попытке отточить его, чтобы он смог вывести в сознательную часть новый, более глубокий смысл, который невидим вам и прячется за привычным, рутинным, механичным мышлением для повседневного пользования.

При любых обстоятельствах нужно осознанное внимание. Потому что, если мы несчастны, мы хотим отдать несчастье, если мы блаженны – мы хотим отдать блаженство. Когда мы даем другим несчастье, наше несчастье растет, когда мы даем блаженство – наше блаженство увеличивается. И все, что у нас есть, умножается благодаря тому, что мы делимся. Чем бы мы ни делились, оно растет. И если вы мудры, вы никогда не будете распространять несчастье. Вы всегда будете делиться радостью, потому что от этого ваша радость увеличится.

Делиться – вот формула для роста.